|
Казачий язык.
Всего-то - в
1812 году, в письме к родным, М.И.
Кутузов радовался тому, что ему - "...
наконец прислали ТОЛМАЧА, чтобы говорить с
КАЗАКАМИ. " - "Письма М.И. Кутузова"
Воениздат.
А чего стоит
"Большой толковый словарь донского
казачества" (Ростовский гос. универ, ф-т
филологии и журналистики. Каф. общ. и
сравнительного языкознания. 2003г. - 608 с.) В
котором 18000 слов и устойчивых сочетаний?
В котором разбираются - лексика и фразеология,
произносительная форма слов и их
толкование, грамматическая и стилистическая
характеристика, записи живой речи жителей
станиц и хуторов?
А если
зайти в тему "Книги", то можно
найти ещё словари, написанные КАЗАКАМИ! При
этом, ГРЕХ не вспомнить А.В. Миртова
- пионера ДОНСКОЙ
ЭТНОЛИНГВИСТИКИ....
Как только исследователи касаются языка низовых донских
казаков, а именно, он считается коренным изначальным языком донских казаков,
(наименее подверженный великоросскому влиянию) так работы немедленно
закрываются, или откладываются подальше т. к. не соответствуют традиционному,
ставшему классическим понятием о том, что казачий язык русский диалект на
старославянской основе. Пожалуйста, одно из противоречий, при массированном
утверждении о том, что казачий язык- это диалект русского языка одновременно
признается:
«Дон и территории, расположенные южнее от
него, находятся за пределами русских говоров раннего формирования. Исследования
языковых особенностей донских говоров последних сорока лет позволили внести
необходимые коррективы во взгляд на статус известной диалектной зоны».
«В донском
этногенезе большую роль сыграли великороссы, особенно на Верхнем Дону, Хопре и
Медведице, участвовали в нем также малороссы и представители кочевых тюркских и
иных этносов» [Проценко 1998,80]. Таким образом, этнический коллектив, основу
которого составили донские казаки, достаточно сложен и неоднороден. Представляя
собой, на начальном этапе своего становления, поли-глоссийное (точнее полидиалектное)
сообщество, донских казаков, тем не менее, со временем оформились в моноязычный
социум с весьма заметными различиями с великороссами. Сближение донских говоров
в большей степени произошло на лексическом уровне, грамматика и фонетика до сих
пор сохраняют различия по говорам. Генетическая разнодиалектность донцов
выразилась в появлении внутридиалектного членения донских говоров: хотя со
временем речь казаков и приобрела ряд общих черт, однако не унифицировалась
окончательно.»
В
работах,
«Лингвогеографическое исследование ландшафтной лексики донских говоров», мы видим,
слабо обоснованные утверждения о том, что казачий язык это донской диалект
русского языка, натяжки и попытки спасти традиционную устаревшую версию о том,
что казачий язык в основе своем славянский.
К примеру с помощью, так называемой
ландшафтной лексики, русофилы очередной раз пытаются объяснить (подтянуть за
уши), откуда у казаков слова, не встречающиеся ни в одном из других языков. Между
тем объяснение на поверхности, это слова казачьего языка, без всяких сносок на
русский диалект.
В данной выдержке работы Б.Н.Проценко,
более- менее объективно обозначена действительность казачьего донского языка:
«Более изучены донские географические
собственные имена (топонимы, гидронимы), ряд статей и материалов выступлений
посвящены отдельным вопросам донской топонимики. Это работы Б.Н.Проценко
[Проценко 1992а, 19926], рассматривающего донские топонимы в лингвогенетическом
плане, связывая их происхождение с
иранским, греческим или
фракийским влиянием».
«Особенностью
разговорного Дона, как указывает Вячеслав Ремчуков в авторском предисловии
«Толковый казачий словарь», можно выделить две: Во-первых, в отличие от
современного русского языка, именно в языке жителей Дона, сохранился большой
пласт старославянских слов, практически нигде теперь более не употребляемых.
Во-вторых, помимо славянского, большое влияние (не меньшее чем славянское) на
формирование донского языка оказали тюркские языки, прежде всего, конечно,
татарский язык».
Если взять во внимание (ознакомиться), все скудные
исследования (практически в любой работе о недостаточности исследований о
казачьем языке на это указывается) казачьего языка становится совершенно
очевидным что, практически все исследования (за малым исключением) казачьего
языка (а точнее попытки исследований), изначально под жесткой царской (боящейся
казачьей независимости) цензурой, находится и в наше время. Сначала под
давлением советского интернационализма, а сейчас в страхе перед мифическим
казачьим сепаратизмом, все работы сильно натянуты (за уши) к великоросскому
языку. В работах сквозит или обще- традиционное русофильство или явный
политический заказ.
П. В. Гаврилович.
Казачий язык
Русские историки не хотят
признавать независимого от русских происхождения казаков, ссылаясь и на язык,
утверждая, что казаки – русские люди, говорящие на одном с русскими языке.
Вместе с тем, единый русский литературный язык – совсем недавнего
происхождения. По словам Тургенева, только Пушкин «создал русский язык и
установил литературу» (значит, только в первой половине XIX ст., когда
Казачество было кроваво подавлено, когда все казачье каленным железом
уничтожалось), что до этого времени существовали только отдельные славянские
наречия, а вся русская знать считала великорусское наречие языком дикарей и
стыдилась говорить на этом наречии.
Для каждого станет понятным, что
языком утвердившимся в XIX веке, нельзя обосновывать спор, относящийся к VII
столетию, или хотя бы даже к XVI ст.
Далеким следствием истории объяснять саму историю. От следствия выводить
причину. Несчастье казаков в том, что историческая жизнь для них сложилась
неблагоприятно, их наречие не могло развиваться и стать, наконец,
общепризнанным народным и государственным языком, как это случилось, например,
с одним наречием немецкого языка, которое стало голландским народным и
государственным языком. (От того что у голландцев немецкий язык голландцы не
перестали быть голландцами.).
Евреи позабыли свою родную речь
настолько, что, возвращаясь в долгожданный Сион, иногда понимают друг друга
только с помощью переводчика. И если бы их первоначальный язык не был
запечатлен в церковных рукописях, он исчез бы без следа, как исчезли многие
другие. Письменные памятники придают устойчивость и разговорным формам, а
понятие о языке как о национальном достоянии рождается только после появления
школ и отечественной литературы. При этом обязательно необходимо, чтобы народ
стремился сохранить чистоту речи и прилагал к тому усилия. Изменения при этих
условиях тоже происходить будут, но только в замедленных темпах.
Насколько легко и быстро
изменяется речь отдельных народов видно из истории отюреченья монгольских
кадров Золотой Орды. Хан Бату привел с собой из Азии в Европу несколько
десятков тысяч чистокровных Монголов. Они составляли его главные кадры. Они
гордились своим происхождением, гордились господством их расы над половиною
мира. А, между тем, к пятнадцатому веку эта небольшая прослойка целиком
растворилась в сплошных тюркских массах подвластной Монголам империи и
монгольский язык почти совершенно вышел из употребления.
Наши предки были свидетелями
подобных перемен и в Литве, где многие коренные Литвины во главе со своими
князьями Гедиминовичами приняли в обиход речь Белорусов.
На многовековых казачьих путях
изменения переживала и речь наших предков. Мы пользуемся теперь смешанными
диалектами русского, украинского татарского языков. Теперь это наша казачья
речь, независимо оттого, что она принадлежит и другим народам. Таково положение
в настоящий момент, но это не значит, что так было всегда и что раньше у нас не
было какой то другой казачьей речи.
По своему происхождению наш народ
должен был бы пользоваться особой речью сильно уснащенной туранскими
вкраплениями, но на протяжении длительного времени казакам пришлось проживать в
ближайшей близости с Восточными и Западными Славянами. Тогда требования жизни
заставили их приспособить свою речь к формам более удобным и отказаться от
многих туранских понятий. Наши предки проживали отдельными общинами среди
Славян. А большая масса если не встречает противодействия, всегда передает свои
свойства массе меньшей. Так и в нашем случае, наши предки легко поддались обрусению
и украинизации. Это произошло с достаточной легкостью, потому что славянская
речь была широко распространена уже и между народами Хазарии, которые по словам
Араба ал Бекри «из-за смешения со Славянами говорили по славянски наравне с
другими народами севера». Тем более укоренилась она во времена Тмутаракани, при
наличии славяноязычной власти, и после ее раздела, когда степные племена
устремились к Днепру и в землю Северскую. Переходя там к оседлости
разрозненными общинами, новопоселенцы Черные Клобуки попадали в близость к
среде исключительно славянской. Их говор постепенно обращался в те диалекты,
которые позднее определялись, как «славяно-татарское наречие».
Оставался у казаков в
употреблении и тюркский язык, который стал уходить из обихода не больше чем 150
- 200 лет назад. Хара Даван в книге «Чингисхан» пишет, что грамоты казакам
неоднократно писались по- татарски. И.П. Буданов тоже приводит два случая,
когда московские послания были писаны «татарским письмом». Татарский язык среди
казаков был распространен во времена
А.И. Ригельмана (средина XVIII в. и позднее, когда Л.Н. Толстой служил на
Кавказе и писал в повести «Казаки»: «Молодец-казак щеголяет знанием татарского
языка и, разгулявшись, даже со своим братом говорит по-татарски».
Богатый материал для изучения
донской речи дают исследования М.А. Полторацкой, которая описывает язык
казаков-некрасовцев, вернувшихся из Турции на Кубань: «Здесь все приветствуют
друг друга по-старому, по-казачьи: Здорово дневали! Здорово ночевали! Женщины
приветливо обращаются друг к другу: Ах, ты моя болезная, жаличка, кромочка. Тут
не скажут: «войдите в дом», а «влезайте в курень»; не скажут: «я нашел 3
копейки», а «налез алтын»; не «зажег огонь», а «затеплил»; не «танцевать», а
«плясать»; не «птица», а «птаха»; не «петух», а «кочет»; не «низменность», а
«удолье»; не «круглый», а «облый» и т.п. Старики говорят: «суд рядить», «дела
чинить», «много пота утереть» (т.е. много потрудиться), «на пиру пображничать –
попить касильчатого меду» (т.е. меда с корицей).»
Есть еще один очаг казачьей речи,
совершенно обособленный от других говоров и сохранившийся лишь на Тереке в
Гребенских станицах. Средний русский человек речь местных казаков понимает с
трудом. Отдельные черты, подмеченные Л.Н. Толстым не дают цельного образа, но,
во всяком случае, указывают на связь говора Гребенцов, кроме татарского, еще с
каким то западно-славянским. У них, например, не «барин», а «пан»; не «куда», а
«кое место»; не «ружье», а «флинта»; не «убить», а «замордовать»; В семье –
бабука, мамука, батяка, нянюка (сестра).
Казачья речь несет на себе
отчетливую печать всех крупных перемен, выпавших на долю наших предков. Причин
различия их говоров не удастся понять без изучения условий, в которых они
появились, т.е. вне казачьей истории Средних веков. Приходится их еще раз, хотя
бы вкратце обозначить. Казачий народ, как единое целое, сложился из трех
частей: Торков – Касаков (Черных Клобуков, Черкасов), Меото-Казаров и некоторой
примеси жителей подонской страны Касак Аланов – Танаитов. В течение нескольких
веков племена трех различных наречий (туранского у Торков, славянского у
Меото-Казаров и германского у Танаитов) тесно общались на просторах нашего
степного края, часто в границах одного и того же государства (Алания, Хозария,
Тмутаракань). Сроки этого общения были весьма и весьма продолжительны, они
измеряются целым тысячелетием. В эти эпохи сожительства все три полукочевых
народа усиленно заимствовали друг от друга культурные навыки, черты быта,
религиозные воззрения, создавали комплекс той особенной степной культуры,
однородность которой проявляется во всех археологических памятниках.
Нивелировались и языки. В
бассейне реки Дона и в Приазовьи всегда проживало большое количество племен
славянского языка. Меото-Козары в державе Мстислава Храброго господствовали
численно. Они положили начало славянским диалектам казачьего языка, в то время
как Касаки насытили его туранскими корнями, которые слились с казачьей речью
органически, приобрели славянские формы и подчинились славянским грамматическим
законам.
Соответствующим образом можно
проследить, как развивалось наречие украинское среди некоторых общин
Днепровских казаков. Судя по памятникам древнерусской письменности, нынешний
украинский язык в древности широко был распространен только по западным областям
Киевской Руси. Его первичные формы принадлежали Волыни, Галичине и Червоной
Руси. Но киевские князья, начиная от Владимира Святославовича, пополняли редкое
земледельческое население вдоль степной границы принудительными выводами
жителей с запада. Таким образом, широкая полоса новопостроенных городов
пограничья оказалась населена людьми украинской речи, а именно с ними больше
всего пришлось общаться Черным Клобукам. Тут же размещали они свои семьи и,
значит, детям казаков приходилось расти в самой гуще украинских говоров. Тогда
то среди них укоренилось украинское наречие, которое, однако, прошло через
корректуру привычных им прежде языковых форм и обратилось в полтавский диалект
Запорожцев
Взято из казачьего
словаря-справочника.
ЯЗЫК КАЗАЧИЙ —отличается от языка русского, а
народная речь делится на несколько диалектов, из которых одни больше, а
другие меньше отличаются от того же русского языка. Каждый из них отражает
исторические этапы пребывания Казаков, массовых изгнаний с родной земли, и
указывает на ту среду, в которой они проживали, когда были принуждены
покинуть колыбель своей народности — Сев. Кавказ и Подонье. Я, К. несёт на
себе отпечаток всех крупных перемен, выпавших на долю Казаков за многие века.
Вне казачьей истории, понять причины их многоразличных говоров невозможно.
Живя неоднократно на чужой земле, они воспринимали особенности речи окружающих
их Славян тем легче, что и раньше пользовались одним из славянских языков. Так
например, на Средний Дон наши предки возвратились с орлов скокурским
диалектом, а на Верхний — с тамбовскорязанским; Черные Клобуки или Черкасы на
Днепре стали пользоваться полтавским диалектом, с которым и пришли назад в
Приазовье их потомки — Запорожские Казаки.
С другой стороны, восприняв формы чужого
диалекта, Казаки во многих случаях сохранили и особенности языка своих
кавказских предков. Насыщенность туранскими корнями характеризует его
настолько, что в старое время на Руси казачья речь считалась славянско-татарской.
Она также не усвоила северно-русского "оканья" и типично-русского
"полногласия" (полногласное "молод" — неполногласное
"млад", "дерево" — "древо", "полымя" —
пламя" и т. п.). На частое употребление "неполногласных" в
казачьих народных говорах обратил внимание донской фольклорист А. М.
Листопадов. А в то же время сов. филолог-гебраист Н. А. Мещерский видит в
неполногласности одно из характерных свойств языка Казарских Славян (Н. А.
Мещерский, История Иудейской войны Иосифа Флавия в древне-русском переводе.
М.Л. 1958 г., стр. 91-93). К той же древней категории относится отсутствие
среднего рода в речи большинства Казаков. Как общее правило, в народе им не
пользуются Донцы и все те, кто повел от них свой рол. Н монументальном труде "Песни
Донских Казаков" (Музгиз 1953) А. М. Листопадов пишет: "Исторически
на Дону складывается единый донской диалект, характеризуемый рядом звуковых,
грамматических и словарных особенностей". Он указывает, что "для всех
говоров Дона типичен переход имен существительных среднего рода в категорию
имён женского рода. Имена прилагательные, местоимения, порядковые числительные
и глаголы в прошедшем времени, согласуясь с потерявшими средний род
существительными, принимают форму женского рода. Окончание "е",
"о" в именительном-винительном падежах существительных сохраняется
только под ударением, причем согласуемое с ним слово нес же выступает в форме
женского рода". Примеры: "Лета тёплая", "чада'
милая", "стада лебединая", "стучит железою", но
"всё горю узнала", "вино сладкая". Также и в
"Истории" Флавия (кн. 1-я, гл. III) случайно сохранилось при
переписках: "оружия цесарьская златая", при дальнейшей русской
форме: "оружие ми свое покажеши". Древние реликты кавказского
старо-славянского языка особенно приметны в речи Некрасовцев, последние века
лишенных общения с русским и украинским языками, а потому избежавших их
влияния.
Кроме Л. М. Листопадова, язык
Донцов и Нскрасовцев изучили М. Л. Полторацкая ("Островок русской
старины", Журнал "В помощь преподавателю русского языка в
Америке" №№ 31 и 32, Сан Франциско 1954) и Ф. В. Тумилевич ("Сказки
Казаков Некрасовцев, Ростов н/Дону 1958). Но до наших дней казачьи диалекты
изучены мало, а вопрос о языке Кавказских и Казарских Славян все еще находится
в стадии предположений. Некоторые исторические данные говорят о том, что
этот казачий праязык был родственным языку древне болгарскому и что св. Кирилл, посетив
Казарию, ознакомился с ним ближе, а после при переводах пользовался его
словами и некоторыми грамматическими формами. Разрешения вопроса следует
искать в самых старинных рукописных книгах на древнеславянском языке.
К оригинальным выводам пришел,
изучая древнеславянский перевод "Истории" Флавия, советский филолог-гебраист Н. А.
Мещерский. Он датирует его срединою XI
а и убежден, что "перевод был сделан на юге России, вероятнее всего на
юго-востоке, близь Черного моря и Хазарской земли". Там же и в то же
время, по его мнению, переведены "Есфирь" и "Иосипон",
более поздние исторические сочинения.
XI в. — эпоха существования
Томаторкани, края высокой эллинистической культуры. Там мирно проживали
местные Кавказские Славяне, Греки и Евреи. Шестидесятые годы этого столетия ознаменованы там по
стройкой монастыря. Там, действительно, могли переводиться на славянский язык и с греческого
("История" Флавия) и с еврейского ("Иосипон").
"Безвестный даровитый мастер слова, в совершенстве владея языком
подлинника, обладая незаурядным талантом писателя, смог не только исполнить
литературную задачу (...), но и создать подлинно художественное
произведение" (Мещерский).
В более позднем исследовании "Византийско
- славянские литературные связи" (Византайский Временник т. XVII , М.- Л.
1960) тот же автор еще увереннее говорит, что самые ранние переводы на
старо-славянский язык сделаны в Казарии, а потому изобильно проявляют связи с
языком Сев. Кавказских и Подонских Славян: "Некоторые языковые особенности
указываемых переводных памятников, -
говорит он, - как нами отмечалось в ряде работ, также могут быть признаны
свидетельствами о связи их с Хазарской землей. Но если в Хазарском каганате
иудейство являлось господствующим вероисповеданием, то еще раньше в нем
распространилось христианство, оно поддерживалось там в течение последующих
периодов тесным общением с Византийской Церковью. Среди христианских
подданных Хазарского каганата, несомненно, было очень много славян и едва ли
славянский язык не был, в результате этого своеобразия, общим письменным
языком для всего населения каганата". Не может быть сомнения и в том, что
в интересующее нас время XI в. славянский язык господствовал также в Державе
Томаторканской.
ОТЗЫВЫ НА ДАННУЮ
СТРАНИЧКУ
ВЗЯТО С: http://lifecontrary.ru/?p=3885#more-3885
Николай Стародымов
http://www.www-cossacks-krug.ru/LINGVISTIKA.htm - Старый сайт.
ВЗГЛЯД ДИЛЕТАНТА НА КАЗАЧЕСТВО
На мой взгляд, вся заковыка тут в том, что мы привыкли
мыслить устоявшимися стереотипами. Вот Гумилев, например, как-то задался
вопросом: а кто сказал, что человеческих рас только три? Что, швед, индус и
испанец - это одна раса? Нубиец и пигмей? Таджик, инка и могиканин? А
австралийских аборигенов к какой категории отнести?.. И Гумилев сделал вывод,
что рас на самом деле примерно десять.
Второй посыл. Мы привыкли видеть государственные границы в
нынешнем виде. И механически, бессознательно подгоняем исторические процессы
именно под эти границы. Скажем, территория Франция сложилась именно в привычном
виде благодаря стечению целого ряда факторов - объективных и субъективных. Ее
границы могли быть совсем другими, если бы, скажем, Генрих IV не принял
католицизм, а Жанна дАрк не вдохновила армию на подвиг. Ведь для исторического
процесса абсолютно все равно, где пролегала бы граница Франции с Испанией или с
Англией…
А уж по России таких примеров - еще больше. Если бы в
Китае не было заварухи, Хабаров не смог бы обосноваться на Амуре. Если бы
победила позиция миссионера отца Иннокентия, не продали бы Аляску. Если бы
ситуация сложилась чуть иначе, Иван Грозный отдал бы англичанам Архангельск…
Столица России вполне могла быть в Твери или во Владимире… И как бы при этих
допущениях выглядела карта нашей Родины?
К чему это я? А вот к чему. В конце концов казаки
оказались включенными в состав России. Это донские. Учитывая опыт, царское
правительство создало несколько войск за Уралом, но там уже учитывался опыт,
чтобы они были подчиненными и управляемыми изначально. Ну а донские - это
особый разговор. Мы спорим - что это: национальность или нет? То есть пытаемся
применить к ним привычную схему, привычную терминологию. А казачество в нее не
вписывается, в схему. Это некая социальная группа, которая не вписывается в
принятую нынче терминологию. Ведь терминология – условность, просто ученые
договорились оперировать комплектом терминов, чтобы понимать друг друга. Между
тем казачество невозможно причислить ни к этносу, ни уж подавно к субъэтносу
русского народа. Попытаюсь сформулировать, хотя и не претендую на научность
понятия. Это внесистемная политэническая ( а вернее уж внеэтническая)
внегосударственная социальная самоорганизующаяся группа. Вот что-то такое.
Говоря попросту, это тигель, в котором переплавлялись люди любой
национальности, становясь частью единого казачьего сообщества. Помнишь, в
«Тихом Доне» английский офицер идет вдоль шеренги казаков и удивляется,
насколько этнически разномастны их лица?. Хороший образ.
Теперь «важный» вопрос – откуда пошли казаки? Сознательно
беру слово в кавычки. Потому что это-то как раз и неважно! Я думаю, что
первооснову их составили бродники – полузависимый (полунезависимый) от
Хазарского каганата народ, живший в междуречье Волги и Дона. Но не настаиваю на
данной версии. Потому что в любом случае казачество складывалось стихийно из
вольных людей, которые скапливались в низовьях Дона на протяжении веков. Почему
именно там? Да тоже просто – здесь сложились оптимальные условия для таких
беглых: земли были свободными, зато имели выход сразу на несколько очагов
цивилизации, с которыми можно было как торговать, так и воевать. Постепенно
произошел диалектический процесс переход количества в качество – по мере
возрастания числа людей, включились механизмы самоорганизации, начали
формироваться социальные институты, своя система внутреннего самоуправления.
Она уникальна – нигде больше нет такого. Сюда приходили люди, и они
автоматически должны были принимать принятые правила игры (прости уж за
подобное высказывание). Принцип простой: не нравится – никто держать тебя здесь
не станет.
Отсюда и язык. Думается, основа его все же была
славянская. Все же славянский элемент здесь преобладал. Но в то же время
посмотреть на окружавший Дон тогдашний мир! Тут тебе и славяне нескольких
ветвей, и разномастные тюрки, и персы (хотя и в меньшей степени), и
полиэтнический Кавказ… В общем, всякой твари по паре. И это уже не говоря о
женщинах, которых привозили казаки из своих походов! Вполне понятно, что здесь
сложился язык уникальный, одновременно похожий на все и не похожий ни на один.
Еще раз повторю: основа его все же была, по всей вероятности, славянская. Но
это вовсе не значит, что это был диалект великоросского. Говорить так попросту
отрицать матушку-Историю. Донское казачество вышло на историческую арену как
реально существующая сила одновременно с возрождающейся после периода, которое
принято называть монголо-татарским игом, Русью-Россией. Запорожское казачество
было этнически более связано с населением земель, которые сейчас являются
Северной Украиной. А донское казачество этнически не было связано ни с одним
народом – со всеми окрестными народами одновременно. При обладании все же
славянства. Многословно, наверное, пишу, но хотелось бы высказать свою мысль,
не высказать, а сделать так, чтобы она была понятной.
Короче говоря, какой была лингвистическая первооснова
праказаков, я не знаю. Вполне допускаю, что таковой и не было. В каждом
поселении в низовьях Дона говорили на том языке, выходцы какого народа там
селились. Постепенно этот язык унифицировался. Вот тут, думаю, преобладал
славянский, потому как славян тут был количественно больше. Однако славянские
языки вообще легко абсорбируют слова из других языков. Его величество суффикс в
силах преобразовать в русское слово из любого другого языка.
Вот такие мои размышлизмы. Вполне допускаю, что ученый –
историк и лингвист – придут в ужас при виде этих записок дилетанта. Но я для
себя выработал такую версию, она меня устраивает, и я ею пользуюсь.
| |