• 2010 Август

АВТОР: Н. Черкасов
     Источник: http://www.novocherkassk.ru/cgi-bin/Newspap/np5.cgi?y=2004&i=5&n=24&k=16

    Идеология вольного казачьего движения жила в казачьих душах во все времена. Она пребывала в них и тогда, когда казаки вынуждены, были мириться с распространением на их земли власти московских царей; и тогда, когда их территории вошли в состав имперской России. Идеология эта питалась памятью о былой независимости казачества: сознанием его этнической и бытовой обособленности, желанием разрешать возникающие общественно-политические вопросы свободным казачьим волеизъявлением, стремлением свободно избирать своих вождей большинством голосов присутствующих на Круге казаков. Словом, жить по обычаям своих казачьих предков с неукоснительным соблюдением традиций казачьей демократии – «по праву древней обыкновенности».

    Как только в России было низложено самодержавие, идеология вольного казачьего движения проявилась в незамедлительном возрождении старинного казачьего народоправства. Две самые большие казачьи области – войска Донского и войска Кубанского – были провозглашены независимыми государствами, которые в двухлетнем героическом сопротивлении противостояли куда более многочисленным вооруженным силам огромной по территории и богатой людскими ресурсами советской России.
    Вольно-казачье движение принимало форму организованной политической деятельности, основанной на убеждении, что казаки имеют отнюдь не бегло-холопское происхождение, а ведут свое начало от особых национальных корней. Вследствие этого они должны иметь естественное право не только на самостоятельное культурное развитие, но и на политическую независимость в самостоятельной стране, которая должна объединять земли всех живущих на европейской части России казаков и называться Казакией.
    Из русских историков Дона первым вспомнил Казакию А. Попов. Его «История о Донском Войске», пройдя все цензурные испытания, увидела свет в 1814 году. В книге этой на стр. 111 значится: «Мы усматриваем, что сие Войско издревле называлось Донскими Казаками, и земля их – Казакиею, ибо на персидском языке Казак значит Скиф». Вот поэтому сторонники вольно-казачьей идеологии проповедуют возрождение объединенного казачьего государства – Казакии, включая в его границы и области более позднего распространения казаков по рекам Волге и Уралу.
    Однако объединенного казачьего государства – Казакии – не было ни возрождено, ни создано. Зато постановлением Верховного Круга Дона, Кубани и Терека от 9 января 1920 г. была оформлена Казачья Федерация. Правда, просуществовала она недолго, но такой факт все же имел место. Весной же 1920 года территория Казачьей Федерации была занята советскими войсками. Как говорится в советских справочных изданиях, «Учитывая пожелания трудового казачества, Советское правительство ввело в казачьих областях органы власти, предусмотренные Конституцией РСФСР (декрет от 25 марта 1920), и распространило на них общие положения о землеустройстве и землепользования (1920)». Таким образом, казачество как сословие в советской России прекратило свое существование.
    В эмиграции же казачья национальная мысль проявилась с новой силой. В столице Чехии – Праге возникла инициативная группа, постановившая «организовать движение в целях закрепления идеи единого казачьего государства – Казакии – и подготовить ее осуществление путем организованной пропаганды». В состав той инициативной группы входили: член президиума Верховного Круга и историк, генерал И. Ф. Быкадоров; член донского Войскового Круга и командир казачьего корпуса, генерал Т. М. Стариков; член Верховного Круга и Кубанской Рады И. А. Билый; полковник и инженер И. И. Колесов, есаул М. Ф. Фролов; доктор И. П. Вифлянцев; студент В. Г. Глазков. Они постановили созданное ими движение назвать Вольно-казачьим.
    В зарубежье идея Вольно-казачьего движения нашла сочувствие даже в правящих кругах некоторых стран. Так, например, Польша снабдила организаторов этого движения средствами для издания казачьего национального печатного органа. Первый номер журнала «Вольное Казачество – Вильне Козацтво» под редакцией М. Ф. Фролова и И. А. Билого вышел в Праге 10 декабря 1927 года. Журнал этот стал считаться боевым органом Вольно-казачьего движения и, был с большим сочувствием встречен определенными кругами казачьей эмиграции, которые были не столь уже и узки.
    В новом издании шла живая и талантливая проповедь идей, которые до этого были скрыты от общественности, так как хранились в глубинах казачьих душ. Идеи эти нашли поддержку в среде казачьей эмиграции и во многих случаях принимались как откровения свыше. В различных уголках мира, где находилось рассеянное по всему свету российское казачество, стали возникать и множиться отделения Вольно-казачьего движения.
    Но сторонники единой и неделимой России тоже не дремали: идеи «вольных казаков» они восприняли как антиимперскую деятельность, и повели на них решительное наступление. «Единороссы» того периода не брезговали различного рода провокациями и насилиями, а когда для ведения борьбы с «вольными казаками их собственных сил не хватало, то обращались за помощью к агентам полиции тех стран, на территории которых вели свою работу отделения Вольно-казачьего движения. Такое давление на казачьи организации дало свои результаты: от Вольно-казачьего движения отсеялись слабые духом, в нем появились упаднические настроения, начались внутренние разногласия. Внутри движения появилась даже оппозиция, которая 11 января 1934 года создала свое «Центральное Правление Вольного Казачества – Казаков-националистов». Оппозиция эта стала издавать собственный журнал – «Казакия» – и повела работу по привлечению в свои ряды как можно большего количества своих сторонников из числа членов Вольно-казачьего движения.
    Как все это похоже на нынешнее состояние движение за возрождения казачества! Не правда ли? Вместо того чтобы единым фронтом вести наступление на власти предержащие, для которых во все времена казачество было словно кость в горле, искусственно раздуваются внутренние разногласия по второ- и третьесортным вопросам. Когда-то не могли найти общего языка казаки домовитые и голутвенные, затем – белые и красные, теперь же – реестровые и общественные, и Бог весть какие еще...
    Между собой всех примирила лишь старуха Смерть, которая стройными рядами уложила всех упокоившихся на чужбине на казачьих участках идеально ухоженных кладбищ очень дальнего зарубежья, а упокоившихся в пределах Отечества нашего – на зачастую запущенных погостах родных им городов и весей.    Последний из представителей белоказачьей эмиграции Николай Васильевич Федоров, живший в Новочеркасске и учившийся в Платовской мужской классической гимназии, – упокоился на чужбине в возрасте без малого 102-х лет 26 сентября 2003 года и был похоронен на казачьем участке Свято-Владимирского кладбища в Кэсвилле (штат Нью-Джерси, США).
    Почти четыре последних десятилетия своей жизни Н. В. Федоров был атаманом донских казаков в зарубежье, председателем Тройственного Союза казаков Дона, Кубани и Терека, почетным председателем Русского общевоинского Союза (РОВС). Под его руководством издавался журнал «Атаманский вестник», однако в последние годы его существования издание это уже вряд ли можно было назвать органом казачьей организации.
    Преемник Н. В. Федорова на посту атамана донских казаков в зарубежье – Я. Л. Михеев – был избран на этот пост 15 декабря 2003 года. Время покажет, станет ли он консолидирующей фигурой для разбросанных по многим странам и континентам (Европа, Северная Америка, Австралия) немногочисленных уже казачьих землячеств и организаций, основной целью которых давно уже стала не борьба за то или иное направление многотрудного казачьего пути, а сохранение хоть каких-то признаков их казачьей принадлежности в бурном океане глобализации современного мира.

    Взято из казачьего словаря-справочника

      РЯБОВОЛ Николай Степанович (куб.) ~ род. 17 декабря 1883 г., ст. Динской; казачий политик и общественный дея­тель, председатель Кубанской Краевой Рады.

В семье станичного писаря, своего отца, Р. был старшим из 13 детей. Отцу стоило много труда обучать своего первенца в начальных классах Екатеринодарского Войскового ре­ального училища и поэтому средства для продолжения образования в старших классах и в Киевском Политехническом институте пришлось добывать самому молодому Р-лу. Но окончить высшую школу ему так и не удалось; недостаток средств принудил его уйти с третьего курса механического отделения и искать постоянных заработков. В1909 г. станица делегировала его на учредительный съезд по постройке коо­перативной Кубанско-Черноморской жел. дороги. Здесь он избран в организационный комитет и принял на себя хлопоты по утверждению властями устава дороги, а также по банковс­кому финансированию предприятия и по подбору строительно-технического персонала. После успешного завершения задачи Р. выдвинут на пост одного из директоров правления.

В 1915 году его мобилизовали в армию с откомандированием в военно-инженерное училище, откуда с производством в чин прапорщика он вышел в саперную часть.

После революции, в мае 1917 года, ему удалось возвратиться из Финляндии на Кубань, где он сразу избран председателем Областного Продовольственного Комитета, проводив­шего снабжение не только Кавказской армии, но и населения прилегающих к фронту районов, подкармливая хлебом и Россию. В сентябре и ноябре того же года Рябовол избирался пред­седателем Войсковой и Законодательной Рады.

Кубанский поход он проделал в составе правительственно­го отряда и после встречи с Добровольческой армией участвовал в переговорах Рады с ее командованием. Договор, подпи­санный сторонами, предусматривал создание отдельной Кубанской армии и этот пункт договора потом стал причиной многих осложнений в отношениях между Кубанью и Добрармией, не допустившей его выполнения. После отступления на Дон, недо­разумения по этому поводу начались уже в ст. Мечетинекой Генералы Алексеев и Деникин требовали полного подчинения Кубани и в военных и в гражданских делах, а представители кубанского правительства, во главе с Л.Л. Бычем и Р-лом, отвергали даже мысль, чтобы деятельность Рады была взята под чей-либо контроль и настаивали на выполнении договора с ген. Корниловым, предусматривавшим отношения союзные. Вопрос этот оставался нерешенным, всякие протесты добровольцы принимали с враждебностью, а старшие военные командиры Кубанцев своих политиков не поддерживали.

Из станицы Мечетинской во главе кубанской делегации Р. посетил Киев, занятый Германцами. Он имел заданием установить с гетманом добрососедские отношения и тем способствовать снабжению Казаков оружием из огромных русских запасов, собранных на складах Украины.

Возвратившись на Дон, Р-л отправился во Второй Кубанский поход. 2 августа 1918 года правительство Кубани получило возможность возобновить свои занятия в Екатеринода-ре, где Р. был избран на пост председателя Краевой Рады.

В июне 1919 г. начались заседания казачьей конференции, созванной в Ростове-на-Дону для окончательного оформления вопроса о Юго-Восточном Союзе. 13 июня глава Кубанской делегации Р. произнес большую программную речь, в которой заявил категорически, что желая объединиться в тесном со­юзе с Донцами и Терцами, Кубанцы не могут примириться с намечающейся диктатурой русских белых вождей, так как для многих Казаков уже ясно, что политика этих вождей ведет к проигрышу дело борьбы, что Казаки не могут принять власти большевиков, но в такой же степени не могут признать полез­ной и деятельность Особого Совещания при ставке Добрар-мии, что, двигаясь в Россию, надо нести с собой идею осво­бождения от всякого насилия, а этого как раз ее население от добровольцев не видит и не ожидает.

В 2 часа ночи следующего дня (14 июня по ст. ст.), при возвращении в свой Палас-отель, Р. был убит двумя выстрелами из револьвера. Убийство произошло под крышей гостиницы; пули попали сзади в шею и в голову, смерть наступила мгновенно.

Преступление было совершено на земле Донской республики. Многочисленные улики указывали на участие в убийстве некоторых офицеров Добровольческой армии, чему имелись и непосредственные свидетели, но несмотря на это виновники не были обнаружены, очевидно, не по вине донских следственных органов. С уходом атамана П.Н. Краснова и избранием А.П. Богаевского между правителями Дона и штабом ген. Деникина ус­тановилось полное единодушие. Только после этого в трудные для Дона минуты Кубанские полки Добровольческой армии были посланы ему на помощь. Теперь казачьи и добровольческие части успешно продвигались вперед. Перед правительством Дона стал вопрос: будет ли целесообразным вести беспристра­стное следствие, которое может обнаружить и вдохновителей этого террористического акта, или лучше замять дело, объяс­няя недостатком улик. Выбрали последнее решение, но это ре­шение не изменило общественного мнения, уверенного в том, что честный казачий политик Николай Степанович Р. погиб от руки убийц, подосланных штабом ген. Деникина.

Взято из казачьего словаря-справочника

РЕСПУБЛИКА ГОРЦЕВ СЕВ. КАВКАЗА - провозглашена 11 мая 1918 г. В ее состав предполагали войти все горские народы, но в момент провозглашения независимости западные области оказались отрезанными от центра во Владикавказе и потому не смогли присоединить свои земли к новой республике. Ее фактическими участниками стали: Чечня, Дагестан, Ингушетия, Осетия и часть Кабарды. Во главе управления Съезд объединенных Горцев поставил Чеченца Абдул-МаджидТапу Чермоева, Кабардинца Пшемахо Коцева, Кумыка Гайдара Баммата, Дагестанца Нух-Бек Шамхала Тарковского и Ингушей. Висангирея и Магомета Джабагиевых. Вначале сторонники горского объединения предполагали войти в Юго-Восточный Союз и уполномочили Чермоева и Баммата подписать соглашение о его образовании, но по настоянию турецкого правительства Союз Горцев выделился в самостоятельное государство, союзное с единоверной Турцией, которая обещала республике всемерную поддержку и помощь. После этого в Юго-Восточном Союзе остались Балкары, Карачай, Адыге и часть Кабарды.

В начале марта 1919 г. Р. Г. С. К. выслал свою делегацию на Версальскую мирную конференцию, поставив ей целью добиться признания самостоятельности Сев. Кавказа. В июле м-це того же года, бывшие также в Париже представители Кубанской Рады заключили с Горцами «Союз Дружбы», взаимное признание независимости, предусматривающее военное сотрудничество и тесное экономическое сближение.

Подписали этот договор со стороны Кубани Л. Быч, В. Савицкий, А. Калабухов и Айтек Намиток, а со стороны Горцев Топа Чермоев и Гайдар Баммат.

По этому поводу генералы Деникин и Врангель произвели в Екатеринодаре нечто вроде государственного переворота. Они казнили подписавшего договор свящ. А. Калабухова, принудительно выслали за границу 12 членов Кубанской Рады и терроризировали этим власти Кубанского Края. Незадолго перед этим Добрармия заняла своими войсками весь Сев. Кавказ и ген. Деникин объявил Р. Г. С. Р. незаконным образованием, а ее руководителей признал изменниками, подлежащими военному суду. Р. Г. С. К. была ликвидирована и в советское время, как объединенное государство, не возродилась.

В связи сданными событиями,

казаки вынуждены были объявить борьбу с диктатурой, как слева, так и справа. Часть, из них разуверившись в справедливости белого движения, примкнула к красным. Читайте в воспоминаниях тех событий: А.И.Деникина, А.Г.Шкуро, П.Н.Краснова, А.П.Филимонова и др. участников гражданской войны в РОССИИ 1917-1920годов. Красные, с помощью сбитых с толку казаков, подавшихся на службу к красным, вытеснили остатки отступающей белой армии за пределы РОССИИ…

Прим. Валерий Г..

НОВОРОССИЙСКАЯ КАТАСТРОФА -

- с таким названием вошел в казачью историю заключительный акт трагического сотрудничества Казаков с неудачным главковерхом Вооруженных сил юга России генералом Деникиным. В печальные мартовские дни 1920 г. генералы Добрармии не проявили ни согласованности действий, ни упорства в обороне подступов к Новороссийску, ни выдержки и справедливого распределения транспортного тоннажа при эвакуации в Крым.

Ген. Деникин прибыл в Новороссийск со своим штабом раньше всех, но не создал там стройного плана защиты города, не подготовил достаточно транспортных су­дов, для перевозки в Крым всех войск. Одновременно с этим Добровольческий кор­пус (остатки Добрармии), во главе со своим командиром генералом Кутеповым, отка­зался повиноваться приказам главнокомандующего, поспешил ретироваться к порту и завладел там почти всеми судами. При этом добро­вольцы проявила обычную стойкость и действовали без­условно энергичнее дисци­плинированных Казаков, привыкших к справедливому порядку и не спешивших к пристаням. В результате этого только немногие из них попали в Крым. Председа­тель Донского правительства и большой почитатель ген. Деникина Н. М. Мельников признал все же, что «Во время Новороссийской Кутеповской эвакуации были брошены три четверти Донской армии, не говоря уже о колоссальной массе беженцев». «Казачьи офицеры на суда захваченные добровольцами не допускались, около паро­ходов были сооружены бар­рикады, охраняемые карау­лами с пулеметами». «Как выяснилось на: совещании 15 марта в Феодосии, всех Донцов было вывезено из Новороссийска около 10.000, добровольцев же которых на фронте было около 10.000, вывезено около 55.000 — вывезены были и все добро­вольческие учреждения со всем персоналом и имуществом» (Н. М. Мельников, Новороссийская катастрофа. Родимый Край № 35).

К этим словам следует добавить, что сам ген. Дени­кин своевременно погрузил­ся со штабом на английский миноносец и благополучно отбыл в Крым, мало беспо­коясь о судьбе тех самых Казаков, от которых он два года требовал послушания и выполнения не всегда муд­рых приказов и мероприя­тий.

К Новороссийску отступало до 40 тысяч строевых Казаков, с добровольцами - 50 тысяч. Этой армии, вооруженной артиллерией, бронепоездами и средствами стрелковой обороны вполне хватило бы для долговременной защиты небольшого, окруженного горами Новороссийского плацдарма.

Нужно было только толко­вое руководство. А его, как раз, и не было. Начальник донской арръергардной Сводно-партизанской диви­зии ген. шт. полковник Яцевич доносил Командующему Донармии: «поспешная постыдная погрузка 13 марта не вызывалась реальной об­становкой на фронте, кото­рая мне, как отходившему последним, была очевидна. Никаких значительных сил «не наступало». Но склока на добровольческих верхах сре­ди людей, веривших в свое призвание руководить боль­шим делом «спасения Рос­сии», так же как позорное соблюдение частных выгод Добровольческого корпуса, в ущерб интересам казачьим, в ущерб интересам дальнейшей борьбы, предали в руки большевиков десятки тысяч Казаков и Калмыков. Всем им пришлось пережить жуткие дни пленения. Кое кого расстреляли, кое кого замучили в застенках Чека, многих посадили за проволоку умирать на голодном пайке, а самых счастливых тут же мобилизовали, поставили в свои ряды и отправили на Польский фронт «оборонять Родину» такую же единую и неделимую, но теперь не «белую», а «красную».

Подробности о событиях 1917-1920 г. - читайте ниже.